1
Во-первых, женщина должна
Стирать, готовить допоздна.
Посуда, пол, белье, еда…
И так дни, месяцы, года…

2
Второе - женщина, как мать
Должна любить детей, рожать.
Пеленки, ясли, детский сад,
Уроки, школа, аттестат…

3
И в третьих, наконец, постель, -
И ласк интимных акварель…
Любви огонь, прекрасный лик
Пожара страстной ночи блик…

А ВЫВОД прост - дать чувствам глубины,
Цветы везти и с Севера, и с Юга!
Но все три женщины, конечно, не должны
Знать о существовании друг друга!

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки...
(Мимо быстро прошел человек
В зимней куртке пуховой и в шапке)
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
И что в кровь так изодраны ноги,
Я не выдохся - просто устал,
Ничего, и помогут нам боги!
Нет, серьезно, я слышал о них -
Правда, есть и кошачьи ведь боги...
...Даже ветер немного утих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, ещё же не знал,
Что остался один он на свете -
Рядом с ним, на седом полотне
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

...Эй, малыш, перестань же копать,
Все равно ей уже не поможешь,
Было лучше тебе бы поспать,
Об нее погреться ты сможешь...
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу он твердит:
"Я тебя никому не отдам!!!"

Время - за полночь, люди все спят,
Находясь в том поддельном раю,
У котеночка глазки блестят,
Он закончил работу свою,
Тихо, тихо ступая на снег,
Шел туда...там, где трупик лежал...
И, почти прямо как человек,
Он на ушко ей тихо шептал:

«Мама, мамочка, я же с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам...»
И туда перенес он ее,
А потом закопался и сам,
Колыбельную пел им мороз,
Только вот не слышна она Вам,

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всегда лишь живет,
Забывая о бедах своих,
Через жизнь только верность несет,
Как безумец, в холодном снегу,
Там за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал...

Добавлено (06.11.2007, 09:10)
---------------------------------------------
ВЕЧНЫЕ ШАХМАТЫ

Смотрите в шахматную доску,
Как в зеркало тревог и бурь.
Как символично, как непросто
Передвижение фигур!

Полна решимости и гнева,
То наступая, то юля,
По полю скачет королева,
Спасти пытаясь короля.

Спасает девочка от двоек,
Когда стоит он у доски;
Жена спасает от попоек,
От дурости и от тоски.

Король (о как вы все похожи!)
Сидит, ворчит, чего-то ждет.
Он многое умеет тоже,
Но дальше клетки не пойдет.

В далекой древности и в эру
Космического корабля
По полю скачет королева,
Спасти пытаясь короля.

Ей все заранее известно,
И в том числе судьба своя:
Должно погибнуть королевство,
Когда не станет короля.

(Наталья Нутрихина)

Я брожу по ночному Вильнюсу,
изумляюсь искусству зодчества
и не думаю про одиночество,
потому что его не вынесу
здесь, в старинных улочках темных,
где зажмурились окна слепо,
где чернеют кресты костелов
в угловатых прорезях неба.
Где на стенах – теней сплетенья,
где коты по дворам мяучат,
где любой закоулок мучит
ощущением сновиденья…
- Сердце, сердце,
ну что с тобою?
Отчего ты дрожишь, тоскуя?
-Отчего? Вон поодаль двое,
рядом, вместе,
в полночь такую!
Не с укором, нет,
не с обидою
я завидую, так завидую
этой тихости, этой нежности,
этих слитых шагов неспешности,
этой робости
возле пропасти…
Вот ее меховую шубку
он погладил как будто в шутку,
а она молчит и не дышит,
и боится пошевелиться,
и ресницы поднять боится,
как стучит его сердце, слышит…
Я кричу: да взгляни, взгляни же,
кинься вниз головой с обрыва!
Наклонись же ты к ней поближе,
посмотри в глаза молчаливо.
Да вздохните же, обнимитесь…
Или вы полета боитесь?
- Сердце, сердце,
о чем ты это?
Неужели опять сначала?
Я ж велю, чтобы ты молчало,
говорю тебе – песня спета!
Мало ль что нам с тобою хочется
В этом городе снов и вымысла…
Я брожу по ночному Вильнюсу
и не думаю про одиночество,
потому что его не вынесу.

Ты болен…
Стоит туман и не движется,
плотной стоит стеной…
Трудно сегодня дышится,
плохо тебе, родной!
Тягостно человеку
без воздуха и лучей…
Я побегу в аптеку,
я соберу врачей.
Туман – ничего не видно,
в лесу туман и в степи…
Мы тебя не дадим в обиду,
помоги нам,
перетерпи?
Думай о том, что все же
ведру придет черед,
что на заре погожей
последний лед уплывет.
Ведь все на земле осталось-
осталась рыба в реке,
птица в лесу осталась,
осталась сила в руке,
осталось море большое,
осталось небо большое,
на небе звезд не счесть…
Худо ли, хорошо ли –
я у тебя есть!
Ветер задует вешний,
вольно задышит грудь…
Непогодь не навечно,
перетерпи чуть-чуть!
[Вероника Тушнова]

Добавлено (17.12.2007, 14:56)
---------------------------------------------
День рождения
Поздравляю тебя с днем рожденья,-
Говорю, как с ребенком:
Пусть дыханье твое и пенье
Будет чистым и звонким.
Чтобы были тебе не метели
Злой купелью,
А чтоб вечно грачи летели
Над капелью.
Все, еще впереди - обаянье
Первых книжек,
И выступление на рояле
"Чижик-пыжик".
Бесконечные перемены
Тьмы и света,
И далеко, но непременно
Я там где-то.
Поздравляю тебя с днем рожденья,-
Говорю, как с большой,
Со своей единственной тенью
И второю душой:
Поздравляю тебя с сединой,
С первой прядью, что я замечаю,
Даже если я сам ее виной,
Все равно поздравляю.
Поздравляю со снегом большим
До окон, с тишиною
И со старым знакомым твоим,
Что тут в доме с тобою.
Сыплет, сыплет метель, как вчера,
На дорогу,
И ни следа с утра
Нет к порогу.
Наконец мы с тобою вдвоем
В этой вьюге,
У огня мы молча поем
Друг о друге.
А в огне чудеса:
Там скитаются воспоминанья.
Как моря и леса,
Дров сухое пыланье.
Поздравляю тебя с днем рожденья.
Как давно мы знакомы с тобой!
Начинает темнеть, а поленья
Все трещат и все пахнут смолой.
Надо будет послать
За свечою к соседу.
Дай мне руку поцеловать.
Скоро гости приедут.
Константин Симонов

Добавлено (17.12.2007, 14:58)
---------------------------------------------
Я в глазах твоих утону. Можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье.
Подойду и скажу:"Здравствуй".
Я люблю тебя очень. Сложно?!
Нет, не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить. Веришь?
Подойду к обрыву крутому.
Буду падать. Поймай. Успеешь?
Ну а если уйду, напишешь?
Только мне без тебя плохо.
Я хочу быть с тобою рядом.
Ни минуту, ни месяц, а долго.
Очень долго. Всю жизнь. Понимаешь?
Это значит всегда вместе.
Я ответа боюсь. Знаешь?
Ты ответь мне, но только молча.
Ты скажи мне глазами. Любишь?
Если да, то тогда обещаю, что ты
Самой счастливой будешь.
Если нет, то тогда умоляю,
Не казни своим взглядом напрасно.
Не тяни своим взглядом в омут.
Пусть другого ты любишь. Ладно.
Но меня хоть немного помни.
Я любить тебя буду. Можно?
Даже если нельзя - буду.
И всегда я приду на помощь.
Если будет тебе трудно...
Роберт Рождественский

«Я не знаю, как точно! – близнец отвечал. –
Но, мне кажется, там, на Земле больше света!
Я однажды во сне этот свет увидал!
Я, конечно, не знаю, как всё это будет,
Но мы, может, своими ногами пойдём!
И ещё, правда, это похоже на чудо,
Но, возможно, что мы даже есть будем ртом!»

«Ерунда! Вот уж это никак невозможно!
Наша жизнь – ПУПОВИНА – и так коротка.
А ногами ходить и представить-то сложно,
НЕТ! Не сможем ходить мы ногами никак.
И оттуда никто еще не возвращался!
Что за бред у тебя, братец мой, на уме?
Всё закончится родами – не обольщайся, -
Наша жизнь – это только страданья во тьме.»

«А, мне кажется, брат, - первый не унимался. –
Что когда-нибудь сможем увидеть мы МАТЬ!
И мы временно здесь, чтобы мало-помалу
К жизни той после родов готовыми стать!»

Брат неверующий лишь качал головою:
«Верить в МАТЬ – это просто за гранью идей!
Я не вижу её – значит, нет её вовсе.
Ну, скажи, если умный, скажи, она где?»

«Как ответить тебе, братец, даже не знаю.
Но я чувствую сердцем заботу её!
И ночами, когда всё вокруг затихает,
Она гладит наш МИР и тихонько поёт!
Всё наполнено ею, и РАДОСТЬ такая,
Словно В НЕЙ прибываю и ЕЮ живу!
И хоть точно про жизнь после родов не знаю,
Но я верю, что будет она на Яву!!!»

Мы двойняшки, я и брат
Никакой на нас управы.
Я вперед, а он назад.
Я налево он направо

Брат рисует на полу,
Ложкой я в цветах копаюсь,
Брат обои рвет в углу,
Я за барсиком гоняюсь.

Я под стол, а он в буфет.
Он поет, я барабаню.
Брат нашел мешок конфет,
Я коту устроил баню.

У братишки диатез,
А у меня царапины.
Он на дерево залез,
Я смял бумаги папины

У мамули десять рук,
Хоть ей с нами тяжко -
Все завидуют вокруг:
У нее двойняшки...

Как круто быть мамой двоих пацанов!
(И это любому понятно без слов)
Быть мамой девчонок, конечно, не то:
Там куклы, посудка, больничка, лото,
Там пышные платья и косы до пят
Тебе ж подарил Бог двух пацанят.
Твой дом украшают не вазочки роз,
А киборг-убийца, что сын твой принес,
Найдя его в луже у дома родного,
Почистил, помыл: и теперь он как новый.
Нет, это не хлам, и не смей убирать!
Ты хочешь военную базу сломать?
Ты хочешь снести самолетный ангар?
Одумайся, женщина! Это ж кошмар!
Ты в бой поведешь оловянных солдат,
Будь смелой и дерзкой, ни шагу назад!
Так, с фланга зайди, артиллерией бей.
(Не знаешь, что это - спроси сыновей).
Ты выучишь с ними все марки машин,
А станут побольше все виды их шин.
Еще подрастут и тебя просветят,
Как действуют стартер, кардан и домкрат.
Без них ты могла б ничего не узнать
Зачем нужен лобзик? Неужели лобзать?
Тиски нам зачем? Может тискать кого-то?
Подшипники - что это? С шипАми чего-то?
ТАК МНОГО ВСЕГО, ЧТО МОГЛО ПРОЙТИ МИМО!!!
НО ВОТ ОНО СЧАСТЬЕ - ДВА ПАРНЯ, ДВА СЫНА!!!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
***
Дверь общежитья... сумрак... поздний час.
Она спешит, летит по коридору,
Способная сейчас и пол и штору
Поджечь огнем своих счастливых глаз!

В груди ее уже не сердце бьется,
А тысяча хрустальных бубенцов.
Бежит девчонка, гулко раздается
Веселый стук задорных каблучков.

Хитро нахмурясь, в комнату вошла.
- Кто здесь не спит? - начальственно спросила.
И вдруг, расхохотавшись, подскочила
К подруге, что читала у стола.

Затормошила... чертики в глазах:
- Ты все зубришь, ты все сидишь одна!
А за окошком, посмотри, весна!
И, может, счастье где-то в двух шагах!

Смешная, скажешь? Ладно, принимаю!
На все согласна. И не в этом суть.
Влюбленных все забавными считают
И даже глуповатыми чуть-чуть...

Но я сейчас на это не в обиде.
Не зря есть фраза: "горе от ума".
Так дайте же побыть мне в глупом виде!
Вот встретишь счастье и поймешь сама.

Шучу, конечно. Впрочем, нет, послушай,
Ты знаешь, что сказал он мне сейчас?
"Ты, говорит, мне смотришь прямо в душу,
И в ней светло-светло от этих глаз".

Смеется над любой моей тревогой,
Во всем такой уверенный, чудак.
Меня зовет кувшинкой-недотрогой
И волосы мои пушит вот так...

Слегка смутилась. Щеки пламенели.
И в радости заметить не смогла,
Что у подруги пальцы побелели,
До боли стиснув краешек стола.

Глаза подруги - ледяное пламя.
Спросила непослушными губами,
Чужим и дальним голос прозвучал:
- А он тебя в тайгу не приглашал?

Не говорил: "Наловим карасей,
Костер зажжем под старою сосною,
И будем в мире только мы с тобою
Да сказочный незримый Берендей!"

А он просил: подругам ни гугу?
А посмелее быть не убеждал?
И если так, я, кажется, могу
Помочь тебе и предсказать финал!

Умолкла. Села. Глянула в тревоге,
Смешинок нет, восторг перегорел,
А пламя щек кувшинки-недотроги
Все гуще белый заливает мел...

Кругом весна... до самых звезд весна!
В зеленых волнах кружится планета.
И ей сейчас неведомо, что где-то
Две девушки, не зажигая света,
Подавленно застыли у окна.

Неведомо? Но синекрылый ветер
Трубит сквозь ночь проверенную весть
О том, что счастье есть на белом свете,
Пускай не в двух шагах, а все же есть!

Поют ручьи, блестят зарницы домен,
Гудя, бегут по рельсам поезда.
Они кричат о том, что мир огромен
И унывать не надо никогда,

Что есть на свете преданные люди,
Что радость, может, где-нибудь в пути.
Что счастье будет, непременно будет!
Вы слышите, девчата, счастье будет!
И дай вам бог скорей его найти!

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

У ТЕБЯ ХАРАКТЕР ПРЕСКВЕРНЫЙ
У тебя характер прескверный,
И глаза уж не так хороши.
Взгляд не искренний. И, наверно,
Даже вовсе и нет души.
И лицо у тебя, как у всех,
Для художника – не находка,
Плюс к тому – цыплячья походка
И совсем некрасивый смех.
И легко без врачей понять,
Что в тебе и сердце не бьётся.
Неужели чудак найдётся,
Что начнёт о тебе страдать?!
Ночь, подмигивая огнями,
Тихо кружится за окном.
А портрет твой смеётся в раме
Над рабочим столом.
О, нелепое ожиданье!
Я стою перед ним… курю…
Ну, приди хоть раз на свиданье!
Я от злости так говорю.

Проникновенный строки для тех, кто в теме, ага !!!!
А по мне так щас такие:

Яшка Казанова

женщины жарки. мужчины жалки.
дети желанны. мне скоро тридцать.
гляжу, на глаза натянув ушанку,
в синее небушко аустерлица.

мне скоро тридцать. такую цифру
нельзя опустить. подводя итоги,
я замечаю: проблемы с циклом -
то ли гормоны чудачат, то ли

простая усталость; Москва жиреет -
на карте собою Ижевск закрыла;
смышленым лютиком в оранжерее
расту, воспитав ощущенье тыла

до уровня нормы; внутри копаясь,
я стала видеть кусок вселенной
и понимать, что порезать палец -
намного смелее, чем резать вены,

пачкая кафель. мне скоро тридцать.
три ноль. в мою пользу крутые бедра.
вот только отвыкнуть бы материться
и можно сразу рожать ребенка